Стоматология — это не только лечение или удаление зубов, а гораздо глубже и сложнее профессия. Достаточно и среднего специального образования, чтобы стать зубным врачом. Несравненно выше быть врачами-стоматологами, диагностами, хирургами, чтобы не только знать, но и уметь выполнять челюстно-лицевые операции, удалять опухоли, обладая новейшими технологиями.
Именно о применении современных методов в этой области разговор с заведующим отделением челюстно-лицевой хирургии Запорожской больницы экстренной и скорой медицинской помощи, кандидатом медицинских наук, заслуженным врачом Украины Александром Мосейко. Он имеет высшую квалификационную категорию и 13 патентов на изобретения, является одним из разработчиков отечественных имплантатов системы VITAPLANT. Александр Алексеевич награжден дипломом «Золотая Фортуна» в номинации «За внедрение новейших технологий в отечественной стоматологии». Кроме того, в кругу интересов этого необычного человека прекрасно сочетаются, дополняя друг друга, два увлечения: челюстно-лицевая хирургия и живопись.
Должен думать, каким будет лицо пациента
— Александр Алексеевич, всегда стоматолога считают зубным врачом. Вы — представитель этой профессии, творите шедевры не только на зубах, но и на человеческом лице, ушах и шее.
— Да, мы являемся не только стоматологами, но и челюстно-лицевыми хирургами и, в какой-то степени, отоларингологами. Лицо человека — визитная карточка, и это факт. Мы же работаем именно с ним. Знаете, чем восстановительная хирургия отличается от обычной? Там разрезал-зашил, а я должен думать, каким после операции будет лицо пациента. Поэтому мое кредо, когда работаю с тканями, — не мять, не рвать, шить послойно.
Меня уже трудно чем-то удивить, но человек, наверное, никогда не будет доволен своей внешностью. Вот был случай — тракторист попал под трактор, все лицо разорванное, в грязи... Хирурги полночи все вымывали и «складывали» лицо по кусочкам, пока у пациента вместо месива появилось лицо! (Врач достает альбом со «страшными» картинками «до» и «после», показывает фотографии пациента. После операции — просто красавец). Результат любой операции должен выглядеть эстетично, красиво. Тем более, когда мы говорим о лице. Если все «разложил по полочкам», будь добр, сложи, как следует. Тогда и заживление пройдет быстрее, безболезненнее, и хирург будет доволен своим, не побоюсь этого выражения, «произведением искусства». Прежде всего, необходимо с уважением относиться к больному, который в свою очередь должен быть уверен в успешной операции. А если сам хирург в чем-то сомневается — это нехорошо: он обязан выполнить оперативное вмешательство так, чтобы получить удовольствие от результата.
— Какие именно пациенты лечатся в вашем отделении?
— Наше отделение — единственное в Запорожской области; оно рассчитано на 65 коек, и пациентов всегда много. Врожденные аномалии, тяжелые травмы, доброкачественные и злокачественные опухоли лица — это не просто заболевания, они могут изуродовать внешность человека. Поэтому хирурги не только лечат, но практически заново создают лицо пациентов, проводя уникальные операции. У нас оперируют за год около 30 детей с врожденными пороками: щелью верхнего неба, и 10 — со щелью верхней губы (на базе Запорожской городской многопрофильной детской больницы № 5). Теперь таких детей будут оперировать на базе Запорожской областной клинической детской больницы, где будет специализированное стоматологическое отделение. Кстати, там будут не только выполнять операции, но и лечить и удалять зубы детям под наркозом.
— А с какими проблемами госпитализируют в отделение взрослых пациентов?
— В основном — травмы и воспалительные заболевания. Вот недавно была операция: огромная, как кулак, киста шеи. Разрезали, убрали кисту. Студенты, присутствующие на операции, очень удивлялись, что стоматологи этим занимаются. А еще они были удивлены тем, как во время операции не задели сонную артерию. Вот тебе и стоматологи-ювелиры!
Стоматологи занимаются... носами
— Вы первым в Запорожье начали выполнять пластические операции, не только восстановительные, но и, как говорится, для красоты...
— Да, когда их нигде не делали, все оперировались у нас в челюстно-лицевом отделении. «Убираем» морщины на лице, пять-шесть человек в год оперируем. Успешно удаляем грыжи нижних век. Оперировали провисание молочных желез, но года три такие операции не выполняем. На эти операции надо получать лицензию. Хотя я могу научить пластике кого угодно.
— Слышала, что Вы делаете уникальные операции: пластика уха и носа.
— Мы делаем пластику уха без внутренних швов. Так никто не делает. Разрезаем кожу за ухом, рассекаем хрящи по методу Г.В. Кручинского, но не сшиваем хрящи, а выкладываем черепицеобразно и с помощью ватных валиков с йодоформом, провизорных швов формируется форма ушной раковины. Это позволяет формировать две ножки противозавитка и сам противозавиток. К нам приезжали хирурги из Днепропетровска учиться, в частности, как сделать так, чтобы после пластики мочка уши не провисала.
Пластикой носа мы не занимались, но, как говорится, жизнь заставила. Надо было лечить пациентов, у которых «на бок» нос или отсутствует кончик носа после травмы. Наш Игорь Бердюк (профессор, основатель кафедры стоматологии, которую еще в 1955 году «перевез» из Одессы в Запорожье) защитил докторскую диссертацию по пластике носа. Казалось бы, мы — стоматологи, а занимаемся носами и ушами... У нас оперируют детей и с врожденными аномалиями верхней губы, неба. Этим детям приходится в 6 месяцев делать хейлоринопластику. Эти операции проводим в два этапа: сначала сшиваем мягкое небо, затем твердое.
Когда приехали американские медики, они не скрывали удивления. Потому что мы получаем такой результат: длинное небо позволяет пациенту прилично разговаривать. До этого американские медики использовали устаревшую методику, которую мы уже не применяли. К счастью, в Украине мы можем, фантазируя, творить лучше, более прогрессивное и перспективное. Кстати, в Европе операции выполняют строго по утвержденным протоколам, в медицине все регламентируется. Если установят, что врач работал не по протоколу, наступит даже судебная ответственность... Будем откровенны: одинаковых операций, что называется, под кальку, просто не бывает. Есть принципы проведения оперативных вмешательств, неодинаковое соотношение тканей. Надо учитывать подвижность ткани, кровоснабжение. Все это чувствуется только во время проведения операции.
Принцип «разрезал и зашил» в хирургии невозможен, и недопустим. Так вот, после 16 лет оперированные дети обращаются с врожденными дефектами носа, к сожалению, эти деформации отоларингологи не оперируют. Чтобы создать гармоничное лицо, нужно быть художником, заранее (до операции) представлять: подходит ли новый нос, который желает пациент, к форме лица, глаз, скул. 60 % пациентов приходится отказывать в пластике носа, потому что идеальный, с точки зрения человека, нос не будет гармонировать с определенным лицом. В основном мы делаем пластику носа по медицинским и эстетическим (после травмы, укуса животных) показаниям.
И невозможное становится возможным
— Расскажите подробнее о Вашей научной разработке — закрытие дефектов нижней губы после удаления раковой опухоли.
— Суть этой операции в том, чтобы после оперативного вмешательства жидкость из полости рта не выливалась через нижнюю губу. В.П. Филатов предложил «кожаный стебель» для закрытия дефекта нижней губы. Недостаток его в том, что в стебле отсутствуют мышцы (только жировая клетчатка и кожа) и пришивался конец к концу. Жидкость выливалась изо рта как до операции, так и после нее. Конечно, рассуждали, как армировать «филатовский стебель». Подшивали лавсановыми нитями (полосками из лавсана), но они от напряжения разрывались. Возникла идея взять из негативного полезное. Так мы повернули один из концов «филатовского стебля» на 180 градусов. Пересекаем стебель одной половинкой для формирования преддверия рта, а второй покрываем сверху. Между этими двумя частями образуется рубцовая ткань, которая армирует созданную нижнюю губу. Да, рубец практически в ротовой полости — плохо и одновременно, как ни крути, полезно.
Всегда необходимо, по моему мнению, рассуждать, а можно ли хорошее извлечь из плохого. О целесообразности и необходимости проведения таких операций я сделал доклад на II съезде челюстно-лицевых хирургов в Киеве. Не ожидал, но зал аплодировал этой, по сути, простой выдумке.
Еще хочу похвастаться достижениями специалистов нашего челюстно-лицевого отделения, а именно: методом восстановления ветви и тела нижней челюсти реберными автотрансплантатами. Смысл этой трансплантации в том, что мы заготавливаем реберный автотрансплантат с участком реберного хряща от грудины. Один край ребра с хрящом фиксируется к суставной ямке, угол челюсти формируем V-образным пропилом. Второй край фиксируем к костной культи челюсти. Мы имеем результаты, где четко видно формирование сустава и рот открывается в полном объеме. При этом целостность кости восстановлено, прикус зубов не нарушен, рентгенологически подтверждается, что рассасывание реберного автотрансплантата не наблюдалось.
Вообще, в области травматологии есть и другие уникальные разработки, в частности, интраоральный остеосинтез и экстраоральный титановыми минипластинами. Также разработано устройство для фиксации фрагментов челюсти полости рта (при наличии зубов) без последующего двухчелюстного шинирования (кандидатская диссертация О.М. Мищенко). По моему патенту разработана система дентальных имплантатов, которые позволяют протезировать мостовидными протезами без включения зубов под опору. И еще многое другое.
Беседовала
Елена ПЕТРЕНКО.
г. Запорожье.
